Неточные совпадения
Спросить он хотел что-то другое, но не нашел слов, он действовал, как в густой темноте. Лидия отшатнулась, он обнял ее
крепче, стал целовать плечи,
грудь.
Она была живая, проворная баба, лет сорока семи, с заботливой улыбкой, с бегавшими живо во все стороны глазами,
крепкой шеей и
грудью и красными, цепкими, никогда не устающими руками.
Платье сидело на ней в обтяжку: видно, что она не прибегала ни к какому искусству, даже к лишней юбке, чтоб увеличить объем бедр и уменьшить талию. От этого даже и закрытый бюст ее, когда она была без платка, мог бы послужить живописцу или скульптору моделью
крепкой, здоровой
груди, не нарушая ее скромности. Платье ее, в отношении к нарядной шали и парадному чепцу, казалось старо и поношенно.
— Что ж, там много бывает? — спросил Обломов, глядя, чрез распахнувшийся платок, на высокую,
крепкую, как подушка дивана, никогда не волнующуюся
грудь.
Бабушка в ответ
крепче прижала ее к
груди.
Грудь у него была выпуклая, руки —
крепкие, мускулистые, ноги немного кривые.
Наконец на высоком пороге показалась стройная девушка, покрытая большим шейным платком, который плотно охватывал ее молодую головку, перекрещивался на свежей
груди и
крепким узлом был завязан сзади.
Но он был здоровый,
крепкий, с
грудью и с руками, как у статуи… и я не могла…
Эти слова, страстные и повелительные, действовали на Гладышева как гипноз. Он повиновался ей и лег на спину, положив руки под голову. Она приподнялась немного, облокотилась и, положив голову на согнутую руку, молча, в слабом полусвете, разглядывала его тело, такое белое,
крепкое, мускулистое, с высокой и широкой грудной клеткой, с стройными ребрами, с узким тазом и с мощными выпуклыми ляжками. Темный загар лица и верхней половины шеи резкой чертой отделялся от белизны плеч и
груди.
Всмотрись же в Хрисашку пристальнее и
крепче прижми к
груди кубышку, потому что с таким озорником всяко случиться может: вздумается — и отнимет!
Усталость кружила ей голову, а на душе было странно спокойно и все в глазах освещалось мягким и ласковым светом, тихо и ровно наполнявшим
грудь. Она уже знала это спокойствие, оно являлось к ней всегда после больших волнений и — раньше — немного тревожило ее, но теперь только расширяло душу, укрепляя ее большим и сильным чувством. Она погасила лампу, легла в холодную постель, съежилась под одеялом и быстро уснула
крепким сном…
Мать посмотрела в окно, на улице сиял холодный
крепкий день, в
груди ее тоже было светло, но жарко.
Игнат был одет в толстое осеннее пальто из мохнатой материи, и оно ему нравилось, мать видела, как любовно гладил он ладонью рукав, как осматривал себя, тяжело ворочая
крепкой шеей. И в
груди ее мягко билось...
Раздражение, всегда дремотно таившееся в усталых
грудях, просыпалось, требовало выхода, торжествуя, летало по воздуху, все шире расправляя темные крылья, все
крепче охватывая людей, увлекая их за собой, сталкивая друг с другом, перерождаясь в пламенную злобу.
То, что говорил сын, не было для нее новым, она знала эти мысли, но первый раз здесь, перед лицом суда, она почувствовала странную, увлекающую силу его веры. Ее поразило спокойствие Павла, и речь его слилась в ее
груди звездоподобным, лучистым комом
крепкого убеждения в его правоте и в победе его. Она ждала теперь, что судьи будут жестоко спорить с ним, сердито возражать ему, выдвигая свою правду. Но вот встал Андрей, покачнулся, исподлобья взглянул на судей и заговорил...
Но у самок были лица точно такие — да, да, точно такие же, — как и у наших женщин: нежно-розовые и не заросшие волосами, и у них свободны от волос были также
груди — крупные,
крепкие, прекрасной геометрической формы.
Пошли на скотный двор, вывели бычка — красавец!
грудь широкая, ноги
крепкие и, несмотря на детский возраст (всего шесть месяцев), — уж сердится.
— Это простуда; сохрани боже! не надо запускать, вы так уходите себя… может воспаление сделаться; и никаких лекарств! Знаете что? возьмите-ка оподельдоку, да и трите на ночь
грудь крепче, втирайте докрасна, а вместо чаю пейте траву, я вам рецепт дам.
А разве может когда-нибудь изгладиться из памяти Александрова, как иногда, во время бешено крутящегося вальса, Юлия, томно закрывши глаза, вся приникала вплотную к нему, и он чувствовал через влажную рубашку живое, упругое прикосновение ее
крепкой девической
груди и легкое щекотание ее маленького твердого соска…
— Дозвольте же, дозвольте, — приступал он, еще
крепче прижимая обе руки к
груди.
Это обидело Кожемякина, и обида скипелась в
груди, где-то около горла,
крепким, горячим комом, вызывая желание встать и крикнуть мяснику...
Ему хотелось уложить все свои думы правильно и неподвижно, чтобы навсегда схоронить под ними тревожное чувство, всё более разраставшееся в
груди. Хотелось покоя, тихой жизни, но что-то мешало этому. И, рассматривая сквозь ресницы
крепкую фигуру Максима, он подумал, что, пожалуй, именно этот парень и есть источник тревоги, что он будит в душе что-то новое, непонятное ещё, но уже — обидное.
Набежало множество тёмных людей без лиц. «Пожар!» — кричали они в один голос, опрокинувшись на землю, помяв все кусты, цепляясь друг за друга, хватая Кожемякина горячими руками за лицо, за
грудь, и помчались куда-то тесной толпою, так быстро, что остановилось сердце. Кожемякин закричал, вырываясь из
крепких объятий горбатого Сени, вырвался, упал, ударясь головой, и — очнулся сидя, опираясь о пол руками, весь облепленный мухами, мокрый и задыхающийся.
Городские ведут бой с хитростями, по примеру отцов: выдвинут из своей стенки против
груди слобожан пяток хороших вояк, и, когда слобожане, напирая на них, невольно вытянутся клином, город дружно ударит с боков, пытаясь смять врага. Но слободские привыкли к этим ухваткам: живо отступив, они сами охватывают горожан полукольцом и гонят их до Торговой площади, сбрасывая на землю
крепкими ударами голых кулаков.
А он стоял неподвижно, он окружал своими
крепкими объятиями эту молодую, отдавшуюся ему жизнь, он ощущал на
груди это новое, бесконечно дорогое бремя; чувство умиления, чувство благодарности неизъяснимой разбило в прах его твердую душу, и никогда еще не изведанные слезы навернулись на его глаза…
Наивно и представительно красуясь здоровенной
грудью, обтянутой кокосовой сеткой, выпячивая ее, как петух, и скаля на каждом слове
крепкие зубы, Гораций наконец проговорился.
— Теперь мне все равно, все равно!.. Потому что я люблю тебя, мой дорогой, мое счастье, мой ненаглядный!.. Она прижималась ко мне все сильнее, и я чувствовал, как трепетало под моими руками ее сильное,
крепкое, горячее тело, как часто билось около моей
груди ее сердце. Ее страстные поцелуи вливались в мою еще не окрепшую от болезни голову, как пьяное вино, и я начал терять самообладание.
Дунул ветер и обнажил из-под лохмотьев сухую
грудь старухи Изергиль, засыпавшей всё
крепче. Я прикрыл ее старое тело и сам лег на землю около нее. В степи было тихо и темно. По небу всё ползли тучи, медленно, скучно… Море шумело глухо и печально.
Феня слушала его с опущенными глазами, строгая и бледная, как мученица. Только ее соболиные брови вздрагивали да высоко поднималась белая лебяжья
грудь. Гордей Евстратыч не видал ее краше и теперь впивался глазами в каждое движение, отдававшееся в нем режущей болью. Она владела всеми его чувствами, и в этой
крепкой железной натуре ходенем ходила разгоравшаяся страсть.
Засов отсырел от дождя, и дядя Зотушка принужден был навалиться на него всей чахоточной
грудью, чтобы выдвинуть его из
крепких железных скоб.
Кругом ветер свищет, звенит рассекаемая ногами и
грудью высокая трава, справа и слева хороводом кружится и глухо стонет земля под ударами
крепких копыт его стальных, упругих, некованых ног.
Фарватер — жеребец среднего роста, с массивною
грудью, длинным туловищем и поджарым, немного вислым задом — легко и стройно держался на
крепких мохнатых ногах, с надежными копытами и тонкой бабкой.
Тетка Анна крепко охватила обеими руками шею возлюбленного детища; лицо старушки прижимается еще
крепче к
груди его; слабым замирающим голосом произносит она бессвязное прощальное причитание.
Взглянув на исхудалое, изнеможенное лицо своего мужа, на его руки — когда-то мощные и
крепкие руки, похожие на ветвь старого вяза, но высохшие, как щепки, и безжизненно сложенные на
груди, тетушка Анна вдруг зарыдала.
В день, когда это случилось, дул сирокко, влажный ветер из Африки — скверный ветер! — он раздражает нервы, приносит дурные настроения, вот почему два извозчика — Джузеппе Чиротта и Луиджи Мэта — поссорились. Ссора возникла незаметно, нельзя было понять, кто первый вызвал ее, люди видели только, как Луиджи бросился на
грудь Джузеппе, пытаясь схватить его за горло, а тот, убрав голову в плечи, спрятал свою толстую красную шею и выставил черные
крепкие кулаки.
Илья взмахнул рукой, и
крепкий кулак его ударил по виску старика. Меняла отлетел к стене, стукнулся об неё головой, но тотчас же бросился
грудью на конторку и, схватившись за неё руками, вытянул тонкую шею к Илье. Лунёв видел, как на маленьком, тёмном лице сверкали глаза, шевелились губы, слышал громкий, хриплый шёпот...
Илья, как во сне, ловил её острые поцелуи и пошатывался от судорожных движений гибкого тела. А она, вцепившись в
грудь ему, как кошка, всё целовала его. Он схватил её
крепкими руками, понёс к себе в комнату и шёл с нею легко, как по воздуху…
Илья понял, кто стоит перед ним. Он почувствовал, что кровь бросилась в лицо ему и в
груди его закипело. Так вот кто делит с ним ласки этой чистой,
крепкой женщины.
Горбун испугался гнева Ильи. Он с минуту молчал, сидя на стуле, и, тихонько почёсывая горб, глядел на племянника со страхом. Илья, плотно сжав губы, широко раскрытыми глазами смотрел в потолок. Терентий тщательно ощупал взглядом его кудрявую голову, красивое, серьёзное лицо с маленькими усиками и крутым подбородком, поглядел на его широкую
грудь, измерил всё
крепкое и стройное тело и тихо заговорил...
Илья захохотал. Ему стало ещё легче и спокойнее, когда он сказал про убийство. Он стоял, не чувствуя под собою пола, как на воздухе, и ему казалось, что он тихо поднимается всё выше. Плотный,
крепкий, он выгнул
грудь вперёд и высоко вскинул голову. Курчавые волосы осыпали его большой бледный лоб и виски, глаза смотрели насмешливо и зло…
Илья слушал спор, песню, хохот, но всё это падало куда-то мимо него и не будило в нём мысли. Пред ним во тьме плавало худое, горбоносое лицо помощника частного пристава, на лице этом блестели злые глаза и двигались рыжие усы. Он смотрел на это лицо и всё
крепче стискивал зубы. Но песня за стеной росла, певцы воодушевлялись, их голоса звучали смелее и громче, жалобные звуки нашли дорогу в
грудь Ильи и коснулись там ледяного кома злобы и обиды.
Илья засмеялся, потянувшись, расправил
крепкие мускулы и глубоко, во всю силу
груди, вздохнул.
Но он вспоминал азартную уверенность и силу речей крестного и
крепче стискивал зубы, еще более выпячивал
грудь вперед.
Фома отбросил рукой нити бисера; они колыхнулись, зашуршали и коснулись его щеки. Он вздрогнул от этого холодного прикосновения и ушел, унося в
груди смутное, тяжелое чувство, — сердце билось так, как будто на него накинута была мягкая, но
крепкая сеть…
— Так; ты прилечь здесь можешь, когда устанешь. Часто и все чаще и чаще она стала посылать его к Онучиным, то за газетами, которые потом заставляла себе читать и слушала, как будто со вниманием, то за узором, то за русским чаем, которого у них не хватило. А между тем в его отсутствие она вынимала из-под подушки бумагу и скоро, и очень скоро что-то писала. Схватится за
грудь руками, подержит себя сколько может
крепче, вздохнет болезненно и опять пишет, пока на дворе под окнами раздадутся знакомые шаги.
Что-то грозное пробежало по лицам, закраснелось в буйном пламени костра, взметнулось к небу в вечно восходящем потоке искр.
Крепче сжали оружие холодные руки юноши, и вспомнилось на мгновение, как ночью раскрывал он сорочку, обнажал молодую
грудь под выстрелы. — Да, да! — закричала душа, в смерти утверждая жизнь. Но ахнул Петруша высоким голосом, и смирился мощный бас Колесникова, и смирился гнев, и чистая жалоба, великая печаль вновь раскрыла даль и ширь.
Этот страх был хуже страха, навеянного на него Челкашом: он охватил
грудь Гаврилы
крепким объятием, сжал его в робкий комок и приковал к скамье лодки…
— А ну скорее; держи ровно, чтоб не бился! Сергей взял Федю за ноги и за руки, а Катерина Львовна одним движением закрыла детское личико страдальца большою пуховою подушкою и сама навалилась на нее
крепкой, упругой
грудью.
Ей от роду шел всего двадцать четвертый год; росту она была невысокого, но стройная, шея точно из мрамора выточенная, плечи круглые,
грудь крепкая, носик прямой, тоненький, глаза черные, живые, белый высокий лоб и черные, аж досиня черные волосы.
Завелись мыши в ризнице духовной, и распадаются под зубами их
крепкие ризы закона, — озлобляется народ против церкви, отпадает от
груди её в мерзостные ереси и секты, — а что против этого делает церковь, бога ради воинствующая?